Бальтазар. Специалист по магической безопасности - Страница 55

– Понятно. Третий, самый интересный мне вопрос…

– Демонологи? – перебила Лекса. – Их не существовало уже во времена Мерлина, а сейчас – тем более. Но демоны их хорошо помнят.

– В чем суть демонологии?

– В вызове демонов, в чем же еще? Демонология – это та отрасль магии, которая отвечает за вызов, контроль, создание и уничтожение демонов.

– Создание? – удивился я. – Я думал…

– Головой думай. Демоны из ниоткуда не появляются, в том числе их можно и создать. А то заклинание, которое я заставила тебя создать, – это как визитная карточка магов-демонологов: они используют два противоположных полюса магии, жизнь и смерть, для создания своих собственных заклинаний.

– Хм, Мерлин мне о демонологии ничего не рассказывал…

– И неудивительно, – пожала плечами демонесса. – Из тебя демонолога все равно не получилось бы: для этого надо быть или магом-артефактором, или пустотником, чтобы у тебя не было дисбаланса противостоящих энергий. Ну и к тому же их заклинания считаются утерянными.

– А облик энергий?

– Это не их заклинание, они просто им пользовались при разговорах с демонами. То ли традиция, то ли суеверие, но считается, что демон не может прикоснуться к носителю облика, если для создания использовались именно эти две энергии, смерть и жизнь.

– Странно…

– Ничего странного. Возможно, облик был базой для другого, более мощного защитного заклинания, которого мы, увы, не знаем.

– Хорошо, а что за ерунда насчет зиккурата?

Лекса засмеялась:

– Это Марта с перепугу спросила. Демонологией баловались в основном тольтеки, они строили огромные места средоточия силы, которые сейчас известны как зиккураты. Больше всего они были похожи на ступенчатые пирамиды, а питались жизненной силой демонов. Маги тольтеков в течение сотен лет приносили в жертву демонов, питая эти огромные аккумуляторы, – даже ранение демона вызывает сильный всплеск на магическом уровне энергий, что позволяет…

– Как Стоунхендж или пирамиды, да? – перебил я. – Только пирамиды жрали энергию смерти людей, а Стоунхендж – энергию их эмоций.

– В точку. Оба этих вида сооружений были построены после попыток разобраться в принципах работы зиккуратов.

– Хм, понятно. То есть демонолог с собственным зиккуратом…

– Это сила, с которой будут считаться даже демоны высших рангов.

– Жаль, что я не демонолог, – вздохнул я.

– Но Марта-то об этом не знает, – хихикнула Лекса. – Так что, может статься, это еще сыграет нам на руку.

У меня в желудке призывно заурчало. Я взял комм и принялся заказывать ужин.

– Чего тебе взять? – спросил я у Кати, задумчиво нажимая кнопки в меню.

– Да ничего, – ответила она с явным сожалением, рассматривая что-то в своем планшете. – Я на ночь очень плотно поем, чтобы не быть голодной, когда луна взойдет.

Она помолчала и добавила:

– Но пива закажи и на меня.

Я улыбнулся, быстро закончил с заказом и подошел к ней, заглянув через плечо: она рассматривала досье Коннорса.

– Давайте суммируем – что нам известно о происшедшем? – предложила Лекса, зависая над другим плечом девушки.

– А что нам известно? – нахмурился я. – Сирилл был высшим вампиром; скорей всего, он убит; о его убийце мы знаем только, как он выглядит, да и то, – я похлопал пальцами по планшету с открытым файлом досье Майка Коннорса, – не факт, что он до сих пор выглядит именно так.

– Другими словами, этот человек, – Кати указала подбородком на планшет, – где-то на уровне демона-Лорда или, в лучшем случае, оборотня во время полнолуния.

– Но не является ни тем ни другим, – добавил я.

– Почему он не может быть демоном? – вскинулась она.

– Демон не стал бы прятаться под сотрудника, к тому же это слишком хлопотно – скармливать ему столько душ, чтобы он согласился что-то сделать.

Кати недоверчиво покачала головой, но не возразила.

– Просто поверь, – сказала Лекса. – Он не демон. Если бы это был демон такого ранга, то тут от отеля вообще бы ничего не осталось. Еще и космопорт зацепило бы.

– Какие у нас есть еще зацепки? – спросила Кати.

– Только одна, – ответил я, выводя на голографическую консоль загадочное сообщение из ноликов и единиц. – Ладно, две – есть еще адрес, но это анонимный сервер, так что там ничего не светит.

Девушка тяжело вздохнула:

– Я уже себе весь мозг сломала из-за этого сообщения. Даже набросала программку, которая сравнивает группы по пять и больше байт и пытается их расшифровать, но пока безуспешно – даже и рядом не похоже на какой-то вменяемый результат.

– Попробуй инсценировать взлом? – предложил я. – Я обычно так поступаю, когда размышляю, как можно усовершенствовать заказанную мне систему безопасности.

– Хм, это мысль.

Кати спроецировала голографическую клавиатуру на стол и зацокала аккуратно подстриженными ногтями по отполированной поверхности. Я взял с подоконника початую бутылку вина, сел в кресло и глотнул прямо из горла.

Девушка время от времени ругалась матом, тихо рычала, иногда убирала за ухо рыжую гриву, спадающую на глаза, несколько раз счастливо улыбалась – я прям засмотрелся на нее, так это занятно выглядело. Надо будет как-нибудь включить встроенную в комм камеру и записать, как я выгляжу во время работы, какие звуки издаю… тоже ведь, наверное, не сижу каменным изваянием.

Минут через тридцать доставили заказанный ужин. Я к этому времени давно успел прикончить бутылку и с удовольствием принялся за еду, запивая мясо замечательным темным пивом.

– Да! – вдруг воскликнула Кати.